Принимая вызов времени
Декарбонизация, переход на рельсы устойчивого развития, последствия карантина, внедрение новых технологий... На эти и другие темы «Энерговектор» беседует с руководителем Дирекции по энергетике ПАО «ЛУКОЙЛ» Василием ЗУБАКИНЫМ.
— Василий Александрович, примите поздравления со вступлением в новую должность. Какой статус имеет и какие выполняет задачи Дирекция по энергетике в отношении к предприятиям бизнес-сектора «Электроэнергетика»?
— Спасибо за поздравление. Статус Дирекции по энергетике ПАО «ЛУКОЙЛ» в данный момент фактически такой же, какой был у трёх энергетических департаментов, которые в компании для краткости называли блоком энергетики. В перечень основных задач входят корпоративное управление нашими дочерними компаниями, контроль за их деятельностью, стратегическое планирование бизнеса и методическое руководство.
Со временем, когда для снижения углеродного следа часть коммерческой генерации «ЛУКОЙЛа» будет выведена в самостоятельную компанию «ВДК-Энерго» (ВДК - это аббревиатура от «Волго-Дон-Кубань»), у дирекции по отношению к ней останутся функции корпоративного управления. В этой компании будет сформирован свой самостоятельный менеджмент, который возьмёт на себя некоторую часть функций трёх наших департаментов.
— Какие предприятия могут быть отчуждены?
— Отчуждены могут быть те электростанции на юге России, которые не связаны с технологическими процессами добычи и переработки нефти. В первую очередь «ВДК-Энерго» должны быть переданы паросиловые электростанции, приобретённые с ТГК-8 в рамках реформы электроэнергетики. В Группе «ЛУКОЙЛ» мы оставим ряд электростанций, таких, например, как Волгоградская ТЭЦ-2, которая обеспечивает работу завода «ЛУКОЙЛ-Волгограднефтепереработка», и Будённовская ТЭС, снабжающая энергией «Ставролен». В общей сложности вывод энергетических активов с большим углеродным следом охватывает мощности около 3,5 ГВт.
— В компании прошло отчётное совещание по результатам 2020 года. Как энергетики «ЛУКОЙЛа» работали в сложный карантинный год и осенне-зимний период?
— Если оценивать по школьной пятибалльной шкале, то в целом мы отработали на четвёрку с плюсом.
После начала пандемии и выхода правительственного постановления № 424 об отмене пеней были большие опасения, что наши потребители просто перестанут платить за тепловую и электрическую энергию. К счастью, опасения эти не оправдались - платёжная дисциплина снизилась незначительно. Население исправно оплачивало коммунальные услуги, а недобросовестных управляющих организаций, которые почувствовали слабину и поспешили воспользоваться ею, оказалось немного. В 2020 году потери были минимальные, а с начала 2021-го действие постановления было прекращено.
Мы полностью обеспечили надёжность и безопасность эксплуатации нашего оборудования в осенне-зимний период. Реализовали плановые инвестиционные проекты. К счастью, у нас не было крупных поставок импортного энергооборудования, которое могло застрять где-то по дороге или на границе. Не было и случаев, как у других энергокомпаний, куда из-за карантина не доехали зарубежные специалисты по пусконаладке или сервису.
— Как в дирекции расставлены приоритеты для дальнейшей работы?
— Безусловно, в число первых приоритетов попадают возобновляемые источники энергии. Это направление выходит на первый план, поскольку в компании есть программа декарбонизации. Мы сейчас рассматриваем перспективные проекты по дальнейшему развитию ВИЭ-генерации в областях солнечной, ветро- и гидроэнергетики. В частности, завершены ветроизмерения в районе Цимлянской ГЭС. А теперь присматриваемся и к другим площадкам, перспективным с точки зрения ветроэнергетики. Вполне вероятно, что это будет побережье Каспийского моря в Калмыкии.
Интересуют нас и возможности строительства следующих солнечных электростанций на территориях наших перерабатывающих предприятий. Мы исследуем гидропотенциал реки Белой в Краснодарском крае на предмет постройки там одной или двух малых ГЭС.
В промысловой энергетике из-за некоторого сокращения добычи в рамках договорённостей ОПЕК+ серьёзного прироста объёмов переработки попутного газа и потребления энергии не ожидается. Но понятно, что со временем ограничения на добычу будут сняты и продолжится широкое развитие промысловой энергетики на многих месторождениях, в том числе новых.
Тепловая генерация на юге России и теплотранспортные предприятия отойдут к «ВДК-Энерго», но в переходный период Дирекция по энергетике сохранит над ними полный контроль. Поэтому в числе наших приоритетов - надёжное и бесперебойное производство энергии, а также энергосбытовая деятельность.
— В последнее время предприятия нефтедобычи и переработки попали в сложные рыночные и регуляторные условия. Как им помогают энергетики?
— Мы помогаем коллегам в первую очередь тем, что плотно занимаемся вопросами энергоэффективности. Стоимость потребляемых энергоресурсов - это самая большая на сегодня составляющая в себестоимости конечного продукта: бензина, дизельного топлива, смазочных материалов. С этой точки зрения наша важнейшая задача - экономия энергоресурсов по всей цепочке создания стоимости от добычи нефти до продажи нефтепродуктов в рознице. Недаром в Положении о системе управления Группы «ЛУКОЙЛ» бизнес-процесс № 20 - «Энергообеспечение, энергосбережение, энергоэффективность» - назван среди ключевых механизмов, создающих акционерную стоимость для компании.
Помимо этого мы активно боремся с введением новых поборов с промышленных предприятий апстрима и даунстрима. В частности, это широко обсуждаемая инициатива Минэнерго о плате за резерв сетевой мощности. По отношению к дочерним обществам ПАО «ЛУКОЙЛ» это несправедливое решение, поскольку для них избыток сетевой мощности связан либо с категорийностью потребителей, которые должны иметь несколько точек присоединения к энергосети, либо с обязанностью добывающих предприятий утилизировать попутный нефтяной газ (ПНГ). Исторически сетевой резерв увеличивался как раз оттого, что мы строили дополнительные генерирующие мощности, выполняя постановление Правительства РФ об утилизации ПНГ. И теперь мы будем за это наказаны?
— Сегодня ПАО «ЛУКОЙЛ» переводит некоторые задачи по управлению бизнесом из центрального аппарата в ООО «ЛУКОЙЛ - Многофункциональный центр поддержки бизнеса» (МЦПБ). Каких энергетических подразделений коснётся этот перевод? В каком формате он будет проходить?
— В Многофункциональный центр поддержки бизнеса передаются такие функции, как бухгалтерский учёт, внутренний контроль, юридическое сопровождение, управление персоналом. У нас в Дирекции по энергетике подобных рутинных функций, связанных с большим документооборотом и повторяющимися типовыми задачами, практически нет. Если в МЦПБ будет переведён наш персонал, то это будут буквально единицы. Например, это могут быть сотрудники, обслуживающие холдинговые договора, по которым головная компания оказывает услуги дочерним компаниям.
Дочерних компаний этот перевод коснётся, но надо сказать, что бухгалтерский персонал энергопредприятий уже давно выведен в учётно-расчётные центры. Как я уже говорил, речь идёт о тех сотрудниках, которые выполняют повторяющиеся рутинные задачи.
— Вы имеете опыт работы в РАО «ЕЭС России» в сложнейшее для страны и энергетики время. Что самое главное в кризисном менеджменте?
— Главное - не терять стратегическое целеполагание. Например, сейчас при решении задач декарбонизации нельзя упускать стратегическую установку на повышение энергоэффективности и решение других насущных вопросов, которые в процессе корпоративных преобразований могут уйти на второй план.
— Работая на руководящих должностях в энергокомпаниях, вы участвовали в реформировании российской энергетики, обсуждали различные сценарии и инициативы с идеологами реформы. На какой стадии находится сейчас реформа отрасли? Насколько она отклонилась от первоначального замысла?
— От замысла реформа отрасли существенно отошла. Например, двадцать лет назад мы предполагали, что к сегодняшнему дню уже должна пройти приватизация распределительных сетевых компаний. Однако мы видим, что холдинг «Россети» остаётся в госсобственности, причём доля государства в нём ещё и увеличивается.
Как мы представляли первоначально, розничный рынок сегодня должен был быть либерализован, а розничные потребители должны были бы иметь выбор между несколькими сбытовыми компаниями, предлагающими различные тарифные меню. К сожалению, этого тоже не произошло.
Насчёт оптового рынка предполагалось, что поставки энергии и мощности преимущественно будут проходить по двусторонним договорам, а через спотовый рынок централизованно будет продаваться не более 15% энергии. В настоящее время де-факто на спотовом рынке продаётся 75% энергии, а оставшиеся 25% поставляются по регулируемым договорам, доля которых всё увеличивается. В частности, на значительный срок продлено полное льготное электроснабжение республик Северного Кавказа.
Текущее состояние реформы энергетики я оцениваю как некую остановку, но надеюсь, что со временем накопится критическая масса потребностей и технологических новшеств, после чего дело сдвинется с мёртвой точки. Например, развитие ВИЭ и возможность довести коммерческий учёт не только до многоквартирного дома, но и до каждой квартиры, приведёт к тому, что будут либерализовываться правила торговли электроэнергией.
Я также надеюсь, что на государственном уровне поймут, что госсобственность на сети мешает их эффективному использованию. Вот уже шесть лет я являюсь акционером одной частной сетевой компании. За эти годы её руководитель ни разу не пожаловался мне, что у него низкий тариф и что он не может собрать платежи. Он только периодически звонит и спрашивает, не изменились ли у меня банковские реквизиты для перечисления дивидендов. К сожалению, ничего подобного нельзя сказать о дочерних компаниях «Россетей», которые постоянно рассказывают, какой низкий у них тариф и какая плохая платёжная дисциплина у потребителей. Я убеждён, что частная собственность более эффективна, чем государственная. К сожалению, не все законодатели и регуляторы это понимают, так что о приватизации сетевого комплекса пока разговоров нет.
— Как в компании обстоят дела с внедрением новаций?
— Мы один из лидеров в стране по внедрению ценозависимого снижения потребления (ЦЗСП). Для первого модельного эксперимента среди компаний нефтегазового комплекса Системный оператор выбрал ПАО «ЛУКОЙЛ», то есть, образно говоря, мы стояли у колыбели и сегодня входим в число серьёзных игроков рынка ЦЗСП.
У нас появились первые цифровые сетевые объекты, в частности, подстанция «Чашкино» в Пермском крае. Мы внимательно следим за развитием современного цифрового оборудования. В планах - дальнейшая цифровизация производства.
В Сервисном центре «Урайэнергонефть» уже больше года идёт эксперимент по переходу на ремонты энергооборудования по его фактическому состоянию. Поскольку затраты на эксплуатацию и ремонты снижаются, то есть эксперимент идёт успешно, я думаю, что в 2022-м мы начнём расширять его на другие сервисные центры «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ».
Внедрение систем мобильных инспекций и видеофиксации действий персонала - это шаги к повышению надёжности и дисциплины, безопасности работы наших людей. Если сотрудник понимает, что все его действия документируются, он десять раз подумает, надо ли нарушать инструкции и заниматься чем-то таким, чего нет в рабочем задании.
Несколько слов скажу о дистанционном управлении энергообъектами. В прошлом году была принята Энергетическая стратегия РФ на период до 2035 года. Там записано, что все электростанции мощностью более 25 МВт и все объекты сетевого комплекса напряжением 110 кВ и выше должны иметь возможность дистанционного управления. Мы уже получили письмо от Системного оператора, где он предлагает рассмотреть перспективы пилотной автоматизации нескольких наших электростанций. В ближайшее время мы с Системным оператором сформируем рабочую группу по этому вопросу. Кажется, что 2035 год - это ещё далеко, но с учётом сроков, которые требуются для отработки технологий и реализации проектов по модернизации на всех станциях, уже пора действовать.
— В последнее время всё больше внимания уделяется климатическим вопросам, в связи с чем возрастает потребность в кадрах для альтернативной энергетики. Что сегодня происходит на базовой кафедре ВИЭ в Губкинском университете? Как меняются акценты в подготовке специалистов?
— Наша первоначальная установка на то, что возобновляемые источники энергии должны максимально широко использоваться в нефтегазовом комплексе, в частности при добыче, транспортировке и переработке нефти, остаётся без изменений. Для магистерских работ мы выбираем такие темы, как создание гибридных энергетических комплексов, в которых дизельная генерация объединяется с солнечной или ветровой. Наши ребята проектируют также фотоэлектрические станции, размещаемые на крышах автозаправок и нефтебаз. В последнее время мы больше внимания уделяем вопросам комплексного использования ВИЭ с накопителями в целях выравнивания графика нагрузок и срезания пиков потребления.
С большим интересом наша кафедра смотрит в сторону водородной энергетики. Как известно, в России принята «дорожная карта» по её развитию, и кафедра ВИЭ должна принимать участие в этой деятельности.
Жизнь быстро идёт вперёд, в последнее время в отрасли произошло много изменений и значимых событий. Поэтому сегодня готовится к выпуску новое издание учебного пособия по ВИЭ под редакцией Анатолия Борисовича Чубайса и вашего покорного слуги. Оно будет дополнено главами по водородной энергетике и декарбонизации. В подготовке издания участвует весь коллектив кафедры ВИЭ Губкинского университета.
— Что вы хотели бы сказать читателям «Энерговектора»?
— Стоит отметить, что наш «Энерговектор» по глубине и актуальности публикаций опережает подавляющее большинство корпоративных изданий, принадлежащих энергетическим компаниям. Вместе с изданием «Росатома» он входит в число лидеров.
Читателям газеты настоятельно советую следить за публикациями, касающимися технического прогресса и всех новшеств, которые появляются в энергетике.
— Спасибо за интересную беседу.
Читайте другие наши материалы
