Климатические катализаторы

Раньше энергоносители ценились по их теплотворной способности, доступности и удобству использования, а сейчас - всё больше по чистоте и содержанию углерода, то есть по объёмам выбросов парниковых газов при их сжигании. О том, как компания «ЛУКОЙЛ» оценивает текущую ситуацию на рынке, рассказал в интервью газете «Коммерсант» вице-президент по стратегическому развитию ПАО «ЛУКОЙЛ» Леонид Федун. Приводя цитаты из этого интервью, попробуем взглянуть на проблему с разных точек зрения.

Когда началась вирусная эпидемия, энергетические компании столкнулись с падением спроса на нефть, природный газ, нефтепродукты и даже на электроэнергию. Естественное обострение конкуренции усугубляется политическими решениями Евросоюза по скорому вводу трансграничного углеродного регулирования. «Сегодня климатическая политика является для Европы, а в перспективе для Америки и Китая одним из важнейших факторов развития экономики, на которую с учётом ограниченного потребления и стагнации традиционных рынков тратятся триллионы долларов, - говорит Федун. - Через инвестиции в альтернативную энергетику искусственно создаётся новый вектор экономического развития». Ключевое слово здесь - «искусственно».

Наше преимущество

Задавая риторический вопрос: «С чем борется международное сообщество, с ископаемыми топливами или с ростом выбросов углекислого газа?», - Федун напоминает, что Россия имеет огромные территории, занятые лесами, которые поглощают углекислый газ естественным образом, и огромные запасы углеводородов. В этих условиях для нашей страны бессмысленно (не говоря уж о том, что крайне накладно) ввязываться в гонку развития альтернативных энергетических технологий. Логично и естественно было бы построить систему расчёта баланса углеродных выбросов, чтобы заявить нашим партнёрам на мировой арене, что мы можем не только производить углеводороды, но и удалять углекислый газ из атмосферы Земли.

Гектар соснового леса поглощает примерно одну-полторы тонны СО₂ в год, посадки тополя - от пяти до семи тонн, а такое дерево, как павловния, - вообще тридцать тонн. И у нас есть современные технологии биоинженерии, позволяющие разработать гибриды той же сосны, которые будут поглощать 5 тонн СО₂ в год и более. Леонид Федун предлагает провести реальную оценку способности лесов и земель на территории нашей страны к поглощению углекислого газа. Следующим шагом, по его мнению, должно стать создание специальных экосистем, с помощью которых можно естественным образом собирать и утилизировать СО₂.

Зачем всё это нужно? Для проведения зачётов. Уже сегодня европейские предприятия ежегодно выплачивают миллиарды евро за выбросы СО₂, а дальше будут платить больше. Чтобы избежать дискриминации внутренних производителей, европейские законодатели намерены обложить подобным налогом зарубежных экспортёров, в первую очередь тех, кто поставляет в еврозону металлы и углеводороды.

Поэтому России имеет смысл создавать карбонопоглощающие системы, по мощности соразмерные с углеродным налогообложением российских экспортёров. Оформляя для них зачёт поглощения CO₂ в размере производственных выбросов, мы оставим деньги на своей территории.

«Эта идея нашла понимание со стороны правительства, - отмечает Федун. - Четвёртого ноября вышел указ президента РФ "О сокращении выбросов парниковых газов", по которому Россия должна сокращать парниковые газы с учётом поглощающей способности лесов и иных экосистем. Также в ближайшее время может появиться закон по адаптации российского законодательства к климатическим изменениям. Параллельно готовится документ по эксперименту в Сахалинской области, которая стремится стать углеродно-нейтральным регионом».

Нашла коса на камень

Помимо реагирования на искусственные торговые барьеры, создаваемые в Евросоюзе, нам следует действовать на опережение. Например, Россия в больших объёмах поставляет за рубеж минеральные удобрения, а они увеличивают прирост зелёной массы растений и, как следствие, обеспечивают вывод дополнительных объёмов CO₂ из атмосферы. Этот факт должен конечно же учитываться в пользу российских производителей удобрений.

Вполне возможно, что решение проблемы нужно искать в другой плоскости. Здесь стоит отметить позицию Сергея Рогинко - руководителя Центра экологии и развития Института Европы РАН. Он указывает, что вопреки мнению многих обозревателей, обсуждающих проблему трансграничного углеродного регулирования, вопрос о налоге не решён: Еврокомиссия всего лишь высказала свои пожелания, подведя под них никудышную научную базу. По мнению Сергея Рогинко, пытаясь переложить большие издержки по программам сокращения углеродных выбросов на другие страны, Еврокомиссия может открыть ящик Пандоры. При этом посыпется вся система международной торговли, регулируемая ВТО. С ним солидарен заместитель министра энергетики России Анатолий Яновский, который тоже отмечает, что параметры европейского налога до сих пор не определены, но понятно, что он противоречит нормам ВТО.

Как же тогда решать проблему? «Энерговектор» уже приводил мнение канадского финансового аналитика Роберта Кёрби, который убеждён, что углеродный налог задуман глобалистами как средство финансирования будущего общемирового правительства. Практически любое серьёзное материальное производство сопровождается эмиссией углекислого газа, поэтому именно она была принята за базу для исчисления налога. «Климатический вопрос тут присутствует только для маскировки, но об этом нельзя говорить национальным правительствам, пока они не упразднены, - иронизирует Роберт Кёрби. - То есть задача сокращения выбросов углекислого газа поставлена для того, чтобы её провалить, а не решить».

Широким фронтом

Возвращаясь к бизнесу энергетических компаний, отметим, что безуглеродная электрогенерация «ЛУКОЙЛа» на сегодня имеет суммарную мощность почти в 400 МВт. Компания эксплуатирует многочисленные гидроэлектростанции, фотоэлектрические солнечные станции и ветропарк. При этом все ВИЭ-проекты рентабельны. «Но фокус нашей стратегии не в том, чтобы наращивать долю ВИЭ, - отметил Федун. - Мы собираемся заниматься улавливанием СО₂, добычей и переработкой нефти по технологиям с минимальным карбоновым следом».

Примечательно, что система по снижению выбросов СО₂ принесёт выигрыш компании в любом случае, как бы ни развивались события. Потому что она включает меры по созданию новых мощностей возобновляемой энергетики и повышению производственной эффективности. Например, возможно строительство промышленных установок по улавливанию углекислого газа и его последующей закачке в пласт для повышения нефтеотдачи при добыче углеводородов. «Скажем, СО₂ с наших НПЗ может улавливаться с помощью специального оборудования и транспортироваться на нефтяные месторождения, - объясняет Федун. - Также речь может идти о создании специализированных карбоновых ферм: мы можем высаживать ту же павловнию, а потом малые предприятия могут её перерабатывать и продавать свою экопродукцию. Очень важно не только вырастить деревья, но и утилизировать их древесину».