Для более экологичной экономики понадобится значительно больше природных ресурсов. С таким парадоксом придется иметь дело горнодобывающим компаниям. Этот парадокс горнодобывающим компаниям придется одновременно использовать в своих целях и подрывать/опровергать

Электромобили подчеркивают грядущие проблематичные возможности горнодобывающей промышленности. Такие автомобили, как Tesla или Porsche Taycan не имеют выхлопной трубы и выделяют гораздо меньше диоксида углерода, чем традиционные автомобили в течение многолетнего срока службы. Однако для крупного литий-ионного аккумулятора требуется больше металла, чем для двигателя внутреннего сгорания. Консалтинговая компания Rystad Energy ожидает, что спрос на литий для электромобилей и систем хранения энергии к 2030 году вырастет более чем в 20 раз по сравнению с уровнем 2020 года.

Литий-ионные батареи также содержат кобальт, никель, медь и алюминий. И дело не только в батареях: солнечным панелям, ветряным турбинам, зарядным станциям и сетевой инфраструктуре, чтобы связать их вместе, потребуется много металла. Поговаривают о новом "суперцикле", когда котировки таких узкоспециализированных компаний, как добывающая литий Albemarle, взлетят до небес.

Бум на рынке промышленных металлов, вызванный декарбонизацией, осложнит ситуацию для всего горнодобывающего сектора. Это гораздо опаснее, чем суперцикл, вызванный расширением инфраструктуры Китая, которое ранее стимулировало рост рынков сырьевых товаров.

Энергетический переход по определению потребует меньше нефти и угля, стимулируя диверсифицированных поставщиков исходного сырья менять состав своих производственных активов. Так, BHP, крупнейшая в мире горнодобывающая компания по рыночной капитализации, избавляется от нефтегазовых активов после серьезной реорганизации в августе. На этой неделе швейцарская компания Glencore - последний из гигантов отрасли, владеющий мощностями по добыче энергетического угля - подверглась критике со стороны инвестора-активиста, который хочет, чтобы компания сосредоточилась на перспективных с точки зрения дальнейшего роста направлениях, таких как производство кобальта.

BHP и ее конкурент Rio Tinto по-прежнему получают большую часть прибыли от продажи железной руды, которая имеет значительный углеродный след, поскольку используется в сталелитейной промышленности, где декарбонизация крайне затруднительна. Тем не менее обе компании пытаются увеличить свою долю в так называемых ориентированных на будущее сырьевых товарах. В июле Rio Tinto пообещала вложить 2,4 млрд долларов в крупный литиевый проект в Сербии. BHP пытается приобрести Noront Resources, владеющую перспективным никелевым месторождением в Канаде.

Все ищут в одних и тех же местах. Июльское предложение BHP о выкупе акций Noront привела к борьбе заявок с крупным акционером Noront, контролируемым австралийским миллиардером Эндрю Форрестом, который ранее основал Fortescue Metals Group, производящую железную руду. Обе стороны сейчас ведут переговоры.

Борьба за новые перспективные месторождения, вероятно, только начинается. Канада - особенно привлекательная страна для горнодобывающих компаний. Помимо обширных ресурсов, она предлагает близость к крупному рынку США, благоприятную геополитическую обстановку и хорошие экологические, социальные и управленческие возможности (ESG). Это имеет огромное значение, поскольку в настоящее время поставки металлов для аккумуляторов сопряжены с огромными ESG-рисками и геополитическими проблемами, не говоря уже о цели Вашингтона по уменьшению зависимости экономики США от Китая.

Добыча кобальта в Демократической Республике Конго с использование детского труда стала притчей во языцех. В то же время значительная доля производства лития зависит от скудных водных ресурсов стран Южной Америки. Часто интересы местного населения и частных горнодобывающих компаний не совпадают. Индонезия, где большую часть электроэнергии получают за счет сжигания угля, находится на пути к тому, чтобы доминировать в производстве аккумуляторного никеля. Китайские или поддерживаемые Китаем компании присутствуют и часто доминируют в указанных регионах.

По мере увеличения выпуска электромобилей такие проблемы станут больше и заметнее. У целого ряда горнодобывающих компаний, акции которых торгуются на биржах, есть возможность предложить западным автопроизводителям и энергетическим компаниям более благоприятные с точки зрения ESG альтернативы добычи металлов, но для этого нужны инвестиции. Rio Tinto недавно повысила свои долгосрочные прогнозы капитальных затрат с акцентом на необходимые для энергетического перехода металлы и объявила о более амбициозных планах по декарбонизации своей деятельности. Аналитик Deutsche Bank Лиам Фицпатрик ожидает увеличения расходов по всему сектору после многих лет осторожного подхода к инвестициям и возврата капитала.

Непредсказуемым фактором в этой игре являются инновации в аккумуляторных батареях, которые могут опровергнуть сегодняшние прогнозы спроса. В июне администрация Байдена опубликовала "Национальный план развития сегмента литиевых батарей", в котором содержится призыв к исключению кобальта и никеля из производственных цепочек. Цены на кобальт на рынке спот в этом году выросли почти в два раза, а никель торгуется вблизи десятилетних максимумов, что дает еще один стимул для поиска альтернативы этим металлам. В понедельник Nissan заявила, что к 2028 году представит безкобальтовые батареи для электромобилей, в то время как Tesla все больше полагается в своей Model 3 на литий-железо-фосфатные батареи, которые не содержат ни одного из проблемных металлов.

Глобальная тенденция к декарбонизации многое поменяет в работе горнодобывающих компаний, но выиграют не все. Такие компании, как специализирующаяся на литии Albemarle и геологоразведочная Noront, уже в выигрыше, но гигантам отрасли придется приложить усилия для поиска востребованных в новой экономике ресурсов.